Я не считаю звезды, не
видя их.
Как не считаю горьких
глотков.
Я убивал. Меня
ненавидели:
Падаешь низко, взлетев
высоко.
Горлышко сжав
онемевшими пальцами,
Мерзну снаружи, сгораю
внутри.
Стрелки прямыми
стальными скитальцами
Встали на точке «без
четверти три».
Мне бы наркоз, испугаю
ведь криками
Тихий и призрачно-
сказочный лес,
Где лишь деревья
фальшивыми скрипками
Жалобно ноют под сетью
небес.
Мне бы петлю. А суков – в
изобилии.
Шарф подошел бы, не
будь слишком стар.
Где там бутылка, облей
свои крылья.
Может, устроить короткий
пожар?
Может, согреюсь хоть.
Вряд ли, но мало ли.
Где-то наверно потухший
камин,
Пыль на столе, на
подставке с журналами.
В спальне… прости, не
могу. Извини…
Где-то сидишь. Тоже
больно, наверное.
Точно. Я знаю. Я верю,
почти.
Как кислота, обязательно
серная,
Память горчит, и в
забвенье летит.
Все заживет. Ты забудешь,
как вечером,
Вместе сплетались, как
нитки в клубок,
Я был тобою, как знаком,
отмеченный,
Избранный, вечный,
практически бог.
Ты и не вспомнишь, как
жутко-оранжевый
Дико-колючий мне шарф
подарил,
Ну же, смелее, давай,
замораживай,
Коль не поджег перья
сумрачных крыл.
Жаль, я не в нем сейчас, он
крепче старого.
Скоро пройдет это жженье
в груди.
Скоро взорвется глухими
ударами,
Ну же, смелее, давай,
подходи!
Может быть, и у меня с век
засвеченных
Тоже сойдет тот
единственный миг:
Мною, как бог, ты такой же
отмеченный,
Тихо ко мне у камина
приник.
Плачешь, не веря, и
шепчешь проклятия.
И из последних отчаянных
сил
Я разрываю, я рвусь из
объятия:
«Нет, я тебя никогда не
любил,
Нет, мальчик, вздор, и
слезами не лечится.
Я ухожу, выбирай свою
жизнь».
Я и вина – моя ноша
заплечная,
Ну же, давай, отпусти, не
держись.
Я и бутыль этой ночью у
озера,
Я, боль, скрип, снег, крик. И
шорох шагов…
Смерть должника ли
сегодня не бросила?
Или?… и больше не будет
долгов.